В 2013 умер единственный сын Михаила Ивановича Казакова, ветерана войны, которому в этом году исполнилось 97 лет. От сына осталась купленная им квартира, на которую Михаил Иванович имеет полное право как наследник. Однако администрация города Ступино решила присвоить квартиру себе. Формальным поводом для этого стала потеря документов на жилье. Дочь ветерана попробовала отвоевать квартиру — и столкнулась с реальностью жесткой, как закон джунглей, и сюрной, как «Твин Пикс».
В комнате кровать, один стул и шкаф. Все очень ветхое, все — как будто помнит Михаила Ивановича еще молодым. Михаил Иванович тоже кое-что помнит. Он плохо слышит, когда разговариваешь с ним, нужно кричать. Но ему напоминают про войну, и он подхватывает связно и уверенно: «Всю Европу прошел. Последнее время я уже был в Югославии. А еще Австрия, Венгрия, Болгария, Румыния. Вот в этих странах я везде был <...> Танкетку подбил. Не танк, танкетку. Сам». Когда речь заходит о квартире, он несколько теряет уверенность: «Потом мы с Надей как-то жили в этой квартире. Не знаю, почему мы уехали. Как-то все путается в голове. Что уж, мне 97 лет».
Зато о перипетиях с квартирой много рассказывает его дочь Надежда Михайловна: она долгие годы заботилась об отце, она занималась его делами.
Владимир Казаков, сын Михаила Ивановича, купил квартиру в 1996 году через некого Скорохватова, тогда – замдиректора «Ступинского машиностроительного производственного предприятия» (сейчас оно относится к «Вертолетам России»). Вернее, так Владимир рассказывал отцу и сестре. Документов ни на покупку, ни на приватизацию квартиры не осталось. В доме прежде было общежитие СМПП, некоторые выкупали квартиры, или они доставались сотрудникам. В квартире номер 42, которая досталась Владимиру, до него жил водитель Скорохватова.
После смерти Владимира Михайловича его отец должен был получить квартиру в наследство. Однако квартира внезапно оказалась переоформленной как муниципальная, а поскольку документов не осталось, пенсионер никак не может доказать право собственности на жилье
На кровати, среди бумаг, один за другим лежат отказы в рассмотрении дела от разных ведомств: «нарушений не выявлено». Михаил Иванович все также сидит на стуле- в квартире дочери, из которой он не может выйти, потому что не может спуститься без лифта на первый этаж.
«Сволочи, квартиру забрали и не отдают, - говорит он, и вдруг начинает плакать: - Негодяи».
На лице ветерана недоумение: человек, прошедший всю войну, остановивший танк и попавший в окружение под Харьковом, не понимает, как ему существовать в нынешнем мирном окружении. «Папа, не надо», — останавливает его дочь, а затем, повернувшись к нам, привычно продолжает:
«В 2013 году следователь местного СК мне сказала открытым текстом: «вы же понимаете, это обычная мошенническая схема отъема жилья. Так что мы решили, что квартира перейдет муниципалитету». Я говорю: а как так вы решили? «А вот так мы решили! Вы все равно не докажете».
Комментарии (0)