Очень знаменитая история,но это настолько эпично,что должен знать каждый!
Майским утром 1925 года на террасе одного из кафе на Елисейских полях завтракал респектабельный господин. Его внимание привлекла небольшая заметка в одной из парижских газет. По утверждению автора сообщения, Эйфелева башня, этот новый символ французской столицы, с которым, тем не менее, многие все еще не могли смириться, стремительно ржавела, и городские власти всерьез подумывали ее разобрать. В голове господина, известного как граф Виктор Люстиг, мгновенно созрел очередной гениальный план по сравнительно честному отъему денег у алчного населения. Этого живого Остапа Бендера ловила полиция всей Европы, но ему вновь удалось провернуть элегантную сделку. Нет, это не очередная история Эйфелевой башни. Это история о том, как выдающийся аферист успешно продал ее простофилям.
Человек с множеством лиц
Виктором Люстигом и графом этот человек стал далеко не сразу. Он родился в 1890 году в маленьком богемском городке Арнау, в то время расположенном в Австро-Венгрии, а сейчас носящем название Гостинне и находящемся на территории Чехии. Его происхождение и первые десятилетия жизни скрыты за мифическим туманом последующих легендарных похождений. По собственному утверждению Роберта Мюллера (таким было его имя при рождении), он происходил из аристократической семьи, но это, скорее всего, было очередное его вранье. Тем не менее молодой человек умудрился получить неплохое образование и в совершенстве выучить пять языков (немецкий, чешский, французский, итальянский и английский), что немало помогло ему в его будущих приключениях. Кроме учебы в университете, будущий граф познавал и другую правду жизни, побывав и попрошайкой, и карманником, но настоящей его страстью стали азартные игры. Искусство обращения с игральными картами он возвел в абсолют. По мнению журналистов, описывавших затем его похождения по миру, в его руках карты могли делать все, разве что не были способны разговаривать.
После окончания университета Мюллер решил поставить все свои многочисленные таланты на службу тому, что получалось у него лучше всего, — обману окружающих. В дополнение к знанию языков он прекрасно одевался, мог поддерживать оживленную беседу практически на любые темы, при этом не забывая про важное умение слушать собеседника, сохраняя скромность, не хвастаясь, но в то же время всем своим видом подчеркивая собственную респектабельность. Этому не мешал даже шрам на щеке, полученный им в юности в драке из-за девушки. Именно эта деталь стала потом самой характерной приметой человека, точная внешность которого долго была не известна искавшей его полиции. Мюллер менял личности как перчатки — по некоторым данным, за свою карьеру он выдал себя за несколько десятков (более 40) разных людей, но любимым его персонажем стал «австрийский граф» Виктор Люстиг.
Бывший Мюллер быстро перешел от карточных игр и мелкого мошенничества на новый уровень. В начале 1910-х он начал регулярно плавать из атлантических портов Франции в Нью-Йорк и обратно. На борту океанских пароходов он выдавал себя за музыкального продюсера, предлагавшего своим попутчикам (конечно, по первому классу) поучаствовать в постановке бродвейского шоу. Обаяние афериста был так велико, что «разводы» обычно удавались. Никаких шоу, естественно, не существовало, а «продюсер» бесследно исчезал по прибытии в порт назначения с очередной пачкой купюр в саквояже.
Афера с башней
После начала Первой мировой войны Люстигу пришлось прекратить свои трансатлантические вояжи. Следующие несколько лет он провел в США, занимаясь преимущественно банковскими мошенничествами, но к середине 1920-х настало время (к этому моменту за плечами героя уже было около 40 арестов) в очередной раз сменить страну пребывания и вернуться в Европу. Базой «графа» для очередных проделок вновь стал Париж, где он и наткнулся весной 1925 года на газетную заметку, ставшую для него новым источником вдохновения.
Эйфелева башня — семь с лишним тысяч тонн металла, вознесшихся над французской столицей на 300-метровую высоту, — была лишь на год старше самого Люстига. За 36 лет большинство парижан уже смирились с ее доминирующим присутствием над городским силуэтом, но состояние конструкции вызывало опасения. Ее построили ко Всемирной выставке 1889 года, к столетию Французской революции, и первоначально она задумывалась как временное сооружение. По условиям контракта с Гюставом Эйфелем, права на сооружение через 20 лет его эксплуатации переходили городу, но демонтировать башню Парижгорисполком в 1909 году все же не стал: слишком уж ценным оказался объект для набирающих популярность беспроводных радиокоммуникаций.
Однако обслуживание металлической Tour Eiffel требовало определенных (и немаленьких) расходов. Прежде всего, чтобы ее конструкция не подвергалась разрушительной коррозии, ее требовалось регулярно красить. 57 тонн уходившей на это краски ощутимым бременем ложились на еще не оправившийся после войны бюджет города, и в какой-то момент журналисты, возможно, вдохновленные разговорами с чиновниками, решили, что в парижской мэрии всерьез обсуждается вопрос о возможной разборке сооружения. Этим и решил воспользоваться Люстиг, проявив не только фантазию, но и типичное для него умение разбираться в людях.
В первую очередь с помощью знакомых умельцев «граф» сделал себе очередное новое «лицо». На этот раз фальшивые документы свидетельствовали о том, что их предъявитель является высокопоставленным чиновником министерства почт и телеграфов страны. Далее необходимо было найти жертву и произвести на нее нужное впечатление.
Люстиг организовал обед в ресторане одной из самых роскошных гостиниц Парижа — Hotel de Crillon на площади Согласия. На него аферист, ставший на время крупным государственным чиновником, пригласил пятерых (по другим данным, шестерых) крупных французских торговцев металлом. Представившись, он сообщил им (разумеется, по секрету), что власти окончательно разочаровались в изделии инженера Эйфеля, отказываются впредь тратить деньги на его покраску, да и выглядит башня в парижском пейзаже не очень. Правительство, как узнали пока ничего не подозревавшие гости Люстига, подумывает демонтировать сооружение и сейчас решает, кому достанутся ставшие ненужными 7,3 тыс. тонн металла.
Кто-то из приглашенных заинтересовался потенциальным государственным контрактом в большей степени, кто-то в меньшей, но в процессе той встречи в Hotel de Crillon Люстиг наметил себе настоящую жертву. Понимая, что серьезных бизнесменов обвести вокруг пальца вряд ли получится, он искал «лопуха», человека, который по тем или иным причинам будет более восприимчив к его легенде.
Таким человеком оказался некий Андре Пуассон. Среди всех приглашенных металлодилеров он был самым скромным, фактически новичком, и эту психологию отстающего предпринимателя, желающего во что бы то ни стало мощным рывком догнать коллег, сравняться с ними в статусе, заработать себе имя и репутацию и сделать это максимально быстро — вот эти особенности конкретной ситуации и характера Пуассона Люстиг очень верно понял и использовал.
Но и одного этого все же было мало. Рыба клюнула, но ее еще требовалось подсечь и вытащить. Пуассон тоже сомневался, но все его сомнения развеялись в ходе следующей, уже приватной встречи с Люстигом. На ней «чиновник», еще раз подчеркнув частный характер свидания, начал жаловаться на несоответствие желаемого образа жизни своим доходам. Намек был понятен: господин из министерства почт и телеграфов вымогал взятку. И вот в этот момент, увидев столь логичное, естественное, ожидаемое, «нормальное» поведение государственного служащего, Пуассон избавился от последних сомнений. Ну конечно, как могло быть иначе: разве будет мошенник так наглеть, чтобы требовать себе еще и взятку?
Люстиг получил 20 тыс. франков задатка за заключение контракта и 50 тыс. лично себе в качестве поощрения за собственные услуги. На следующий день вместе с заработанными на жадности Пуассона 70 тыс. (около $1 млн в современном эквиваленте) граф на всякий случай отбыл в Вену. Он надеялся, был практически уверен, что Пуассон не заявит на него в полицию, но рисковать не хотел. В Вене он некоторое время внимательно читал французскую прессу, но сообщений о его афере так и не появилось. Люстиг был прав: Пуассон не захотел стать посмешищем, выносить свой позор и факт взятки на публику. Он верно рассудил, что репутационные потери окажутся весомее, чем те 70 потерянных тысяч, которые можно воспринять и как плату за полезный мастер-класс.
И вот такой полный триумф сыграл с Люстигом злую шутку. Он решил искусить судьбу и попытаться провернуть свой трюк повторно. Вернувшись из Вены в Париж, граф собрал новую группу торговцев металлом, которым сделал все то же предложение, от которого сложно отказаться. Но второй раз успешно завершить сделку по продаже Эйфелевой башни все же не получилось. Один из потенциальных покупателей, вроде бы согласившись, обратился на всякий случай в полицию, и афера Люстига выплыла на поверхность. Графу пришлось срочно бежать за океан.
Изгнание
В Европу он уже не вернулся, но и в США в оставшиеся 20 лет жизни успел развить бурную деятельностью по самым разным направлениям. Самой известной его проделкой стал так называемый «румынский ящик». Представляясь крупным бизнесменом, в процессе общения он сначала нехотя, а потом все более подробно рассказывал собеседнику об источнике своего богатства. Им оказывался деревянный аппарат размером с чемодан, который, по словам Люстига, был способен достоверно копировать любую купюру. Заканчивался разговор о чудо-машине демонстрацией ее возможностей: Люстиг вставлял в отверстие на одном торце стодолларовую банкноту и бумагу, и через шесть часов с противоположного конца устройства вылезала ровно такая же купюра. Естественно, это была не копия, а вполне настоящие деньги, заранее спрятанные внутри. Сложный механизм ничего не печатал, но был способен раз в шесть часов выпускать из своего чрева новую бумажку.
Демонстрация в сочетании с рассказом, тем не менее, производили нужный эффект. Потрясенные увиденным собеседники Люстига предлагали за аппарат любые деньги, и тот, конечно, поторговавшись, спустя некоторое время соглашался на сделку. Настоящих банкнот внутри ящика как раз хватало, чтобы аферист исчезал в неизвестном направлении.
Обманул Люстиг и самого Аль Капоне. Познакомившись в США с гангстером, он предложил ему инвестировать в свои таланты $50 тыс. — крупную по тем временам сумму. Тратить их он и не собирался. Через два месяца, вновь встретившись с Капоне, Люстиг признался ему, что проект, на который заимствовались деньги, прогорел, но, будучи честным человеком, он компенсирует инвестору расходы из последних собственных средств. Впечатлившись жертвенностью и честностью «графа», Капоне разрешил ему оставить себе $5 тыс. на первоочередные расходы — фактически Люстиг их заработал, не делая вообще ничего.
Сгубил афериста обман государства. Пока Люстиг работал с частными лицами, ему все сходило с рук, но в 1930 году он на самом деле решил печатать фальшивые деньги. По некоторым данным, за пять лет он выпустил в оборот до ста тысяч долларов, пока 10 мая 1935 года его не арестовали в Нью-Йорке. Сдала его полиции обманутая им любовница. При «графе» обнаружили ключ от камеры хранения на одном из вокзалов города. В камере лежало $51 тыс. в фальшивках, еще не выпущенных в обращение. Этого хватило для 15-летнего тюремного срока.
Впереди у Люстига был еще один побег, повторный арест через 27 дней и 12 лет жизни за решеткой. 11 марта 1947 года знаменитый аферист, торговавший символами целых стран, умер от пневмонии в тюрьме штата Миссури. Ему было 57 лет.
Когда-нибудь про жизнь графа Виктора Люстига обязательно снимут кино. Публика любит такие авантюрные истории про обаятельных мерзавцев, тем более что справедливость в конечном итоге восторжествовала.
Комментарии (0)