Мама Путина

Вчера я не отвечала на комментарии к  посту о мальчике из Нового Уренгоя. Не делала этого вполне сознательно, потому что всё, что хотела сказать, уже написала.

Но комментарии читала. В одном из них кто-то привёл урезанную цитату президента России о том, что у его мамы -- жены фронтовика и блокадницы, потерявшей в Ленинграде ребёнка -- не было к врагу ненависти.


Фото: Соцсети

И всё. Как-то так у нас сложилось, что мнение Путина -- истина в последней инстанции. Кто не согласен, тот -- враг.

Я не могу не ответить на это.


Для начала я хочу показать, как выглядит тот комментарий:



А вот теперь я приведу цитату Путина полностью:
 

И не было же семьи, где бы кто-то не погиб. И, конечно, горе, беда, трагедия. Но у них не было ненависти к врагу, вот что удивительно. Я до сих пор не могу, честно говоря, этого до конца понять. Мама вообще была у меня человек очень мягкий, добрый… И она говорила: «Ну какая к этим солдатам может быть ненависть? Они простые люди и тоже погибали на войне». Это поразительно. Мы воспитывались на советских книгах, фильмах… И ненавидели. А вот у нее этого почему-то совсем не было. И ее слова я очень хорошо запомнил: «Ну что с них взять? Они такие же работяги, как и мы. Просто их гнали на фронт».

Путин В.В., колонка для журнала «Русский пионер», 30 апреля 2015 года.

Вы видите разницу? Я -- да. Я, как и Путин, не могу до конца понять, как можно без ненависти смотреть на врага.

Вы знаете, можно долго рассуждать и предполагать, почему мама Путина так сказала своему сыну.

Может быть, она была действительно настолько добрым человеком, что умела по-христиански прощать врагов. Может быть, не хотела, чтобы сын рос в ненависти, а учила его добру. Может быть, на тот момент, она ещё не знала о зверствах немецкого фашизма, когда людей сжигали в газовых печах, проводили над ними медицинские эксперименты, зашивая в разрезы на теле инфицированные тряпки и так далее. Или попросту было не до ненависти, потому что нужно было выживать и поднимать страну из руин.

По большому счёту, причина и неважна. Это было её мнением, которое до конца не смог понять ни её сын, не понимаю и я.

Я искренне восхищаюсь теми, кто умеет прощать врагов. Но я не умею. Подружку, распускающие сплетни, прощу. Фашиста -- нет.

Пресс-секретарь Песков, а вслед за ним уполномоченная по правам ребёнка матушка Кузнецова тоже озвучили своё мнение. Мальчика из Нового Уренгоя, мол, нефиг травить, ничего такого он не сказал, хватит уже вопить.

Что ж, частично я даже согласна. Школьника травить не нужно. Кидаться толпой на ребёнка -- фу. И именно об этом я и писала: мальчик -- дурак, а виноваты взрослые. Те, кто организовал мероприятие в Бундестаге. Те, кто это всё слушал в здании парламента Германии. Те, кто учил ребёнка в гимназии. Те, кто воспитывал.

Для Пескова, конечно, слова мальчика -- норма. Он сам отец Лизы, обучающейся во Франции. 

Для меня же, внучки медсестрички-фронтовички, речь школьника в Бундестаге -- дикость. И я, как и Путин, не могу простить.

Первым делом, когда оказалась в Германии, посетила концлагеря. Для меня в этой стране больше ничего важного нет.

Так что шли бы вы, предатели, со своими цитатами в жопу. Если фашисты для вас -- невинно убитые, мне с вами не по пути. Те, кто забывает уроки истории, обязательно наступает на грабли вторично и получается «так называемый Сталинградский котёл