Сколько себя помню, мама всегда меня кому-нибудь отдавала. Наверное, я что-то делал не так, но чуть ей что-либо не нравилось, как звучало сакраментальное: «Всё! Если ты меня не слушаешь, то отдам тебя этой тёте (или дяде... по ситуации).
Дяди и тёти были совсем не готовы к такому повороту событий, а потому вели себя по-разному. Кто-то начинал мне подмигивать и улыбаться, кто-то делал себе суровое лицо, но главное, все молчали. Я же оценивающе смотрел на тётей и дядей, и видимо, не вдохновленный увиденными «презентациями», прятался за мать. Было мне в ту пору года три-четыре.
Так продолжалось до поры, пока не случилось это пресловутое «однажды»...
Однажды мы с мамой пошли в «Гастроном», где мама обещала мне купить мороженку, но по пути встретила какого-то своего друга молодости. «Ах, как я рад!» и «Как я рада!» плавно переросли в «Как живёшь?» и «А помнишь?». Дело явно затягивалось и переминаться с ноги на ногу мне порядком надоело. Ни на горку залезть, ни собак подразнить. Только круги вокруг мамы наматываешь. Моя мороженка уже раза два растаяла, наверное. Из разговора я понял, что мужик шёл на лодочную станцию, где у него была своя лодка с мотором. Они уже два раза прощались, но опять кого-то вспоминали, и всё начиналось сначала...
И тут я уже откровенно заскулил. Дёргая маму за подол юбки и пытаясь оттащить её от мужика, я недвусмысленно намекал ей, что пора уже заканчивать «радушную» встречу, и что вообще-то главный, а также единственный и неповторимый тут я. Мама, которой моё нытье порядком надоело, опять не подумав ляпнула про передачу родительских прав этому самому дядьке. Кажется, его звали Виктор.
«Опаньки,» - подумал я. - «Вот это фортануло».
Голос у дядьки был добрый, и по виду он явно непохож был на «бармалея». В то время я почему-то считал всех чужих и незнакомых «бармалеями».
— Ну что, пойдешь со мной? — спросил мужик.
— Запросто! — ответил я. — Пошли.
Он ещё раз попрощался с мамой и зашагал по улице Веденеева в сторону лодочной станции. Я в шел рядом, абсолютно спокойный и радостный. Щас на моторке погоняем! Когда метров через сто я обернулся, мама стояла и смотрела мне в след.
Я помахал ей рукой и подпрыгивая бегал вокруг дядьки, изводя его вопросами «А почему? А как? А когда?»
Мы прошли две автобусные остановки, когда я вдруг услышал мамин окрик:
— Валера! Валерка, стой! — со всех ног к нам бежала мама. — Почему ты меня оставил одну?
У нее текли слезы. А мне все невдомек было, почему её оставил я, если она сама меня отдала? Мама схватила меня за руку и, мы пошли обратно.
Всю дорогу она что-то говорила, а я думал только об одном: «Мои путешествия на моторке накрылись медным тазом...»
Комментарии (0)