Анастасия, худощавая, невысокая женщина сорока восьми лет, работала в клининговой компании. Приближался Новый год и заказов на уборку поступало много. Вот и теперь, ранним утром, Настя ехала по заявке в частный сектор. Права она получила пять лет назад и тогда же приобрела в кредит автомобильчик "Оку," ставший палочкой выручалочкой для работы и хозяйственных дел.
Предмет её интереса оказался компактным, умеренно состоятельным домом из красного кирпича. Одноэтажным. Открыл парень, сердито выдохнувший: "Ну, наконец-то! Мать велела показать вам фронт работ и я сижу, как привязанный."
Отшлёпать бы добра молодца - Настя ни на минуту не опоздала! Но Инструкция обязывала улыбаться и, женщина пробормотала:"Извините. Вы мне не поможете принести из машины инвентарь? А пылесос моющий, ваша мама сказала, у вас имеется собственный."
"Да, наверное. Там в доме бабка - покажет. Таскайте свои швабры сами - вам деньги за это платят,"- хамовато ответил "младший" хозяин и быстро смотался, накинув куртку. Ну к такому приёму уборщице (а кто же она?) не привыкать. Да и прав он, конечно.
Скоренько достала своих помощников - набор моющих средств для всевозможных поверхностей, щётки, швабру и к ней две насадки, да много чего, и вошла в дом. Достала перечень обговоренных работ и осмотрелась. Кстати, где "бабка" - куратор с моющим пылесосом? Негромко крикнула:"Хозяюшка!" Тишина. Глухая, что ли?
Послышались шорох, покашливание. Настя поспешила на звук. Из-за двери какого-то помещения (кладовки что ли?), рядом с кухней, выглядывала пожилая женщина. "Здравствуйте. Я уборщица. Вы, видимо, из кладовки не слышали, что я приехала."- бодренько заговорила Настя.
"Это не кладовка, а моя комнатка. В ней убираться не нужно. Пылесос я покажу, а если вопросы какие - звоните хозяевам,"- голосок женщины звучал негромко, а глаза казались испуганными. "Как к вам обращаться?" "Да хоть баба Даша." "Это для своих. Вы мне отчество скажите, пожалуйста,"-поглядывая на часы, попросила Анастасия.
"Дарья Максимовна я." Настя пролистнула договор, ища фамилию заказчицы. Не может быть! Всё-таки уточнила:"Ваш сын Леонид, а мужа зовут Пётром?" "Сын Лёня. А Петра схоронили,"- прозвучало в ответ. Сердце Анастасии взволновалось мгновенно: "Тётенька, меня трудно узнать, но я Тася... дочка вашего покойного мужа."
Дарья Максимовна прослезилась: "Тасенька!" Женщины обнялись. Воспоминания вокруг них закружились, отодвинув уборку.
... Даше исполнилось 18 лет, когда к ней посватался свой, деревенский парень, по имени Пётр. Он пол года, как вернулся из армии, работал механизатором, и достраивал дом в паре с отцом на краю деревни. Колхоз, поддерживая перспективные молодые кадры выделил участок и строительные материалы, по льготной цене, ещё до призыва Петра в армию.
За этим таился секретик: председатель колхоза и батя Пети, женившись на сёстрах, как бы породнились и дружили семьями. Вслух же звучало:"Пётр с шестнадцати лет трудится на благо колхоза, без пяти минут передовик, активист общественной жизни и невеста у него есть." Деревенские перетирали это дело, но без злобы: особо обиженных колхозной администрацией не было.
Под "невестой" подразумевалась не Даша (на тот момент малолетка). До армии парень встречался с девчонкой по имени Нина из соседней деревни - всего-то в десяти километрах. Петьку призвали почти в 19 лет из-за перелома руки, а вскоре обнаружилось, что Нина ожидает ребёнка.
Написала виновнику - он не отказался, пообещав жениться, когда отслужит. Пока тяжёлой ходила и потом, с пол года, верно ждала. Но заскучала и "в пляс" пустилась - то с одним, то с другим. С девчушкой её бабушка нянчилась, а другой родни у Нины не было. Пётр вернулся и не простил, хотя дочку горе-невеста на него записала. Алименты исправно платил, но и только.
Вот Даша и выходила замуж с сомнением. Однако муж из Пети получился верный и заботливый. Дом достроили, обзавелись хозяйством и два года спустя, сына родили. Но как-то к ним заявилась Нина с дочкой Настёной и ультиматумом:"Я это чудо пять лет растила, Петя, теперь твой черёд. А мне надо свою жизнь устраивать - в город, к жениху уезжаю. Не примешь - в детский дом сдам."
Пётр хмыкнул:"У меня к ней привычки нет, сдавай." А у Даши, при взгляде на девочку, сердце зашлось от жалости:"Мелкая, волосики спутанные, ножки слегка кривые. В чём только душа держится!"
Толкнула мужа в бок: "Возьмём девчонку к себе, не объест." "А кто ею заниматься станет?"- не уступал Пётр. Но Даша малышку уже за собой манила:"Пойдём со мной, Тасенька, блинчика со сметанкой дам."
Так в семье образовалось два ребёнка - оба Петру родные, но не одинаково милые. Дочку он сторонился и отцом себя не велел называть. Настя обращалась к нему "дядя Петя," а Дашу звала "тётенька."
Без малого восемь лет прожила она под крылом Дарьи. Иначе не скажешь: Пётр, дочку считая нахлебницей, приучил сына относиться к сестре, как к "случайности временной."
Мать Таси, Нина, вернулась - по прежнему одинокая и от погонь за мужиками уставшая. Сразу за дочкой пришла. Даша пригорюнилась. Пётр кинул девчонке:"Собирай вещи!" Брат Лёнька из-за отцовской спины рожи корчил. Так и ушла.
Увлечения Ниной материнством хватило до окончания Настей школы. Сошлась со случайным шабашником. Но, переехав к ним в избу, мужик стал проявлять неприятный интерес к девушке. Никому не отрывая причины, Настя уехала в город. Там сообразила на одно из предприятий "большой химии" пойти - приняли фасовщицей стирального порошка и поселили в общежитии.
Замуж вышла, родила дочку. До перемен успела получить от завода двухкомнатную "хрущёвку." Слышала стороной, что мать померла, а дом её мужу достался - тому самому шабашнику. У самой случился развод (ладно, хоть совестливый муж не претендовал на квартиру).
Кем только не работала, чтобы дочь Наташу вырастить, выучить и замуж "по людски" отдать. Но и у неё не заладилось - вернулась к матери с сыном Андрюшей. Ребёнком интересовалась мало (наверное, в бабку пошла), а всё металась в поисках новых штанов.
Внук, дом держались на Анастасии, а она за непростую работу свою - в клининговой компании. И вот судьба свела её с "тётенькой" - Дарьей Максимовной. Обязанности поджимали, женщина принялась за уборку, а старушка ходила следом и говорила в спину:
"Петю, отца твоего схоронила, но ничего, оправилась. Крепка была - шестьдесят пять годков всего. Лёня-то уж давно городским стал - институт, работа. Женился поздно и взял с ребёнком, но богатую. Сама за рулём и вот этот дом - её. Родили общего сына. Занималась им нянька, а мне даже не показали. И вдруг Лёня приехал - ласковый, в глаза заглядывал..."
На беду Дарьи Максимовны её плохонькая деревенька заинтересовала людей с кошельками тугими: лес в двух шагах, в трёх - река. Воздух смогом не испоганенный, родник с чистой водой. Хорошие деньги сулили и многие, особенно кто помоложе, продавали домишки свои. И только вот такие "пеньки," как Дарья Максимовна, упирались.
Заинтересованные стали через родственников городских действовать.Так и на Леонида вышли. По хорошему, он мог купить матери однокомнатную квартиру и себе на карман оставить. Но жадность, советы жены и Дарья Максимовна обрела комнатку в доме невестки. Первые годы ничего, привечали - внук в ней нуждался. А чем дальше - тем хуже.
"Два годочка назад открылось, что у Лёни полюбовница есть и невестка озлобилась в край. На меня. Из комнаты лишний раз выйти нельзя, за общий стол не сажает. Отделила кастрюльки и туда еду для меня наливает - то, что не доели, наверное. В саду даже грядку разбить нельзя - какой-то "ланшат" нарушу. Денег даёт малую толику, говоря, что пенсия поступает на счёт. Да только не знаю на чей. Не думала, что так тяжко стареть, Тася,"- жаловалась старушка.
Настя, в трудовом поту, отвечала "ага," как вдруг прозвучало: "Забери меня к себе, Тасенька, Христа ради. Я на ногах. Сготовить, прибрать, за твоим внучком присмотреть - меня хватит надолго." Женщина растерялась: мимо брошенной, голодной кошки неудобно пройти, а тут - "тётенька"!
Но ведь не на ветру стоит, при родном сыне живёт и эти её старческие рефлексии вполне могут быть надуманными. Сказала успокоительно:"Я обдумаю, тётенька!" Работу у неё принимала невестка Дарьи Максимовны - ухоженная женщина Настиных лет с печальной заботой в глазах.
Она и впрямь свекрови сказала:"Сколько раз просила: сиди у себя и так тошно!" Но к клинингу Настасьи не придиралась и даже "спасибо" сказала, сунув в карман уборщицы чаевые. Леонид задерживался, а без него откровение, что она - сестра, напоминало бы сюжет индийского фильма. Анастасия села в "окушку" и с каждой минутой мысли её о Дарье Максимовне теряли значение.
После Нового года, Насте позвонил брат Леонид. Он так и сказал:"Привет, это брат. Не вороши обиды, если не хочешь без глаза остаться. Номер твой из телефона жены взял и потому, что мать спасение в тебе видит. Надо поговорить. Лучше у нас, чтобы бабка присутствовала. Например, сегодня сынка не будет вообще, а жена Анжелка поздно придёт."
Что делать? Настя пошла. Брат с сестрой, чувствуя себя чужими, сели друг от друга на расстоянии. Дарья Максимовна со стороны Насти примостилась. Леонид воду в ступе толочь не стал, заявив Насте, что "долги," даже не материальные, нужно возвращать. В общем, он хотел, чтобы мать теперь пожила у Насти. Обосновал:
"Я на Анжелке не только потому, что основательная баба женился. Была любовь. И к сыну её относился душевнее, чем наш батя к тебе. Но встретил три года назад женщину и пропал. Если б не вопрос, куда мамку девать, давно бы сошёлся с ней. Но Ира, живёт в однокомнатной, кухня - даже раскладушку поставить некуда. Измена открылась. Анжелка терпит, но на матери отыгрывается. Вот и сделай доброе дело, Настя - возьми к себе "тётеньку." Я знаю - мужика у тебя нет, а внук имеется. Она и присмотрит за ним."
"Ну, нет, братец. Ты мать сколупнул из деревни, на продаже дома нажился, а теперь её старость - ко мне? Я к вам ребёнком попала, в решениях была не вольна, о каком долге ты ведёшь речь? А то, что я без отца росла - ничего?" - оборонялась Настя. Разговор "по душам" превращался в разборку.
И вдруг оба услышали тоненькое, жалкое причитанье-всхлип старушки: "И-ии. И-ии." Дарья Максимовна, обхватив сморщенными руками седую голову, качалась из стороны в сторону. Кое-как выговорила:"Где ж взять резинку, чтоб стёрла меня, лишнюю, без следа?" Леонид забормотал: "Мать, ты чего? На улице по любому не останешься!"
А Насте стало страшно от понимания, что и она причина этих горьких, старческих слёз. Притянув к себе Дарью Максимовну, заговорила ласково:"Я возьму. С тем и пришла. Просто Лёньку пронять хотела. Тётенька, милая, не плачь, пожалуйста."
Пожилая женщина переехала к Тасе. Внучок Андрюша обрадовался:"Ура, теперь у меня бабушка, которая не будет ходить на работу и не станет кричать:"Поторапливайся!" Дочь Наташа надула губы:"Только бабки нам не хватало. И где она будет спать?"
Анастасия решилась командовать: спальню отдали бабушке и Андрюшке, а ей и дочери предстояло спать на раскладном диване. И вроде бы оставалось только ужиться. Неожиданно Наташа съехала, объявив, что встретила состоятельного бойфренда. Он ей квартиру снял и деньгами не обижает. "Дело, конечно, не надёжное, но пусть,"- приняла ситуацию Настя.
В доме наступили мир и покой. Бабушка Даша шустро хозяйничала. Обретённого внука, из детского сада забирала сразу после сон-часа, и не расставалась с ним до "спокойной ночи." Настя даже ревновала. Наташка иногда прибегала и даже какое-то время с подарками. Например, сыну купила всю "канцелярию" к приближавшемуся первому классу и приодела мальчишку. Год миновал.
Шоком стал звонок Леонида сестре:"Настюх, ну ты акула! Я принял, когда ты, боясь потерять благородный вид, ко мне дочь подослала с тобой установленной таксой. Сбил цену, конечно, но выдал вполне приличную сумму. Дурак, не догадался расписочку взять, что не побеспокоите больше. Оказывается, я заплатил за год и снова нужны деньги! Да я лучше мать заберу назад, честное слово!"
Не сразу в толк взяла Настя, что милая дочь Наташа, "оформила" куплю-продажу Дарьи Максимовны. Она затребовала от Леонида двести тысяч рублей. Сторговались на ста пятидесяти. И год спустя, Наташа снова решила "слегка" опустошить Леонида. Первые деньги мужчина отдал довольно легко - он воссоединялся с любовницей, и готов был за спокойное счастье платить.
Но на момент требования новой мзды, Лёнчик вернулся к жене Анжеле. С ней жилось комфортнее и вкуснее, а чувства выветрились. Разбрасываться деньгами за проживание матери "где-то," не имело смысла. В растерянное утверждение Анастасии, что она в афере не участвовала, Леонид не поверил, а узнав, что Дарью Максимовну ему не вернут в любом случае, обрадовался.
На дочь Настя сердилась долго. Сначала за подлость, потом за единоличное использование денег, если на то пошло. Дарья Максимовна слушала, слушала препирательства, да достала из старенького ридикюльчика, где свои документы хранила, сберкнижку, и торжественно протянула Тасе. Гм-м. Сумма там накопилась невероятная - пенсия лет за семь точно.
Старушка призналась совестливо:"Получается, наговаривала я на Анжелу - вся моя пенсия на книжку шла, да ещё сто тысяч она добавила. Она перед уходом моим отдала." Первым порывом, Настя хотела вернуть деньги Лёньке, но так быстро передумала, что озвучить домочадцам не успела.
P.S. На будущий год Андрей (внук Анастасии, но и Дарьи Максимовны тоже) заканчивает школу. Уже точно известно, что будет учиться на повара-кондитера. В мечтах работа в ресторане высшего разряда. А там, на что "Бог благословит," как говорит бабушка Даша.
Наташа (дочь Анастасии и мама Андрейки) вышла замуж, но детьми с новым мужем не озаботилась. У него от первого брака двое, у неё сын. Посчитали - достаточно. Дарье Максимовне вот-вот восемьдесят пять исполнится - не то, чтобы "молодуха," но на своих ногах.
Какое-то время назад она в больницу попала и вздумала повидать сына Лёню. Настя звонила ему и Анжеле, но, похоже, номера сменились. Съездила по адресу - дом оказался продан. Новая хозяйка припомнила, что вроде бы была обмолвка об отъезде на ПМЖ заграницу. Но она не уверена.
Комментарии (0)